За одним из щитов что-то щёлкнуло, треснуло, загорелось, затем под другим, и ещё за одним, и ещё.

Огненным колесом факел прочертил дугу и плюхнулся в снег. Опять зашипело, языки пламени задёргались, опали, но продолжили гореть.

- Твою мать, - прошептал Андрей, пока улыбка сползала с его лица.

За первым факелом полетели следующие. Они не долетали до лагеря, но слепили стрелков и высвечивали позиции. За факелами полетели и горящие стрелы, но пока они бесполезно тонули в снегу и втыкались в мокрое дерево.

- Влад, смотри, чтобы нас сзади не обошли, и скажи Лизке, чтоб не высовывалась.

Храбрая девочка успела выбежать из шалаша и геройски стала тушить горящую рядом стрелу.

Разбойники внизу тем временем организовались, собрали стену из щитов и медленно поползли вверх, активно работая тупыми концами копий перед собой – искали капканы, и находили, заразы такие.

Андрей глянул на часы: зелёный циферблат показывал половину пятого, до восхода ещё далеко, эвакуироваться не получится. Опять щёлкнул арбалет - Влад, ну кто же ещё.

- Экономить стрелы, бить по моей команде, - крикнул Казаков.

- Они к тропинке подбираются! – предупредил Спиц

- Вижу! Ждите!

Казаков лежал как раз напротив знакомой тропы и размышлял: стрелять сейчас или подпустить поближе? По идее, их преимущество в дистанции и эффекте неожиданности. Блин, даже не разглядишь, сколько их идёт!

- Лизка!

- Чего?

- Собирай самые ценные шкурки в один тюк и сбрасывай за овраг. Сама будь готова прыгнуть. Остальные… - Андрей перевёл дух. – Ребята, делаем три залпа по моей команде, дальше, как пойдёт. Если они рыпнутся на нас, отходим, как тренировались: мы с Владом в рукопашную стоим, остальные прикрывают. Вопросы?

- Сделаем, как надо. Не волнуйся, – спокойно отозвался Спиц.

Разбойники уже почти добрались до тлеющих факелов. Они шли уступом, кучковались ближе к тропинке – оно и понятно, по твёрдой поверхности идти лучше, чем по глубокому снегу с капканами.

Андрей увидел в тусклых отблесках гаснущего факела ярко разукрашенный щит: угловатые узоры красным на жёлтом фоне, металлически поблёскивал выпуклый умбон.

«Красиво», - подумал он, ласково нажимая спуск.

Тут же остальные игроки дружно ударили в наступающего врага. Щит пусть и не мог остановить арбалетный болт, но здорово скрывал силуэт человека. Андрей успел заметить только две прорехи в строю противника, немедля зацепил арбалет за упор, изо всех потянул тетиву.

Разбойники заорали. Видимо, им не понравились «гостинцы». С вязким стуком в бревно, за которым лежал Андрей, влетело копьё (и как заметили, гады?), за ними дробно как градом застучало – стрелы.

Следующим, что увидел Казаков, был несущийся на него воин, почти полностью скрытый щитом, только ноги мелькали. Над верхней кромкой щита вздымалось лезвие секиры, отражавшее алые отблески.

Андрей даже испугаться не успел - приподнял повыше арбалет в бойнице, прицелился чуть выше умбона, нажал спуск.

Воина будто дубиной отшибло, он безмолвно покатился вниз по склону. Казаков лихорадочно стал натягивать тетиву. Больше врагов он не видел. Неужели они в слепой зоне?

- Они бегут! – опередил неуверенную мысль Влад.

И ему в ответ посыпался отчаянный град стрел. Андрей по привычке вжал голову в землю, словно это в него пули летели, а вот Юля снова выстрелила на слух, и в ночном лесу раздался новый злобный крик, в довесок к остальным. Обстрел тут же прекратился.

- Отбились, кажись, - сказал Спиц.

- Уверен? – спросил Андрей, вылезая из укрытия.

- Не видно никого.

- Ясно, - взгляд на часы, ух ты, на весь бой ушло от силы минут двадцать, и то большую часть времени, разбойники плелись на холм. – Лиз! С мехами что?

- Я их выбросила, как ты и сказал.

- Молодец, - ответил Казаков (а что ещё оставалось?). – Юль, пойдём, меня прикроешь, пока я их доставать будут. Остальные настороже.

- Если кто-то из бандюков дёргается, добивать его? – спросил Влад.

– Нет, стрелы экономь.

Когда пара отошла подальше от игроков, у самого края оврага Андрей удержал девушку за руку:

- Подожди, Юль, - сказал он, - возьми это.

- Я не возьму твои часы.

- Ты не понимаешь.

- Я прекрасно понимаю. Я не буду эвакуироваться одна. Мы уйдём на рассвете, все вместе, со своими друзьями.

- Да я не хочу, чтобы ты сейчас эвакуировалась. Просто на всякий случай отдаю их.

- Тогда о чём разговор?

- Слушай, что ты постоянно мне перечишь и споришь?

- Потому что так я тебе больше нравлюсь.

В следующий миг они уже целовались.

Казаков забрал меха, вернулся на пост и стал бдить, но теперь куда чаще поглядывал на часы.

До восхода ничего интересного не происходило. Разбойники, правда, забрали своих раненных, но игроки им не мешали. Пускай - врагам больше мороки будет.

Секунды таяли, и вот неизбежно верхушки елей порозовели от восходящего солнца. Первые жёлтые лучики пробились сквозь ветви, присыпанные снегом, но для эвакуации этого было слишком мало. Влад специально проверил.

Разбойники, видимо, тоже ждали рассвета, на что-то надеялись.

- Эй, - донеслось из леса, - чужаки, выходите! Поговорить надо.

Говор у него был непривычный - вместо «ч» он произносил «ц».

- О чём нам с тобой говорить? – крикнул Андрей, не выходя из укрытия.

- О вире!

- О вире?!

Насколько Казаков помнил из уроков истории, это своеобразная компенсация за преступление, например, за убийство.

- Вы там белены объелись или чего?

- Не груби, чужак. Ты за наших побитых людей в ответе, отдашь, что положено, - отпустим. А нет, всё равно вас достанем, деться вам некуда. Жрать-то что будете?

«Ну-ну, мечтай», - злорадно подумал Казаков.

- Ты чего это меня чужаком называешь? Сам-то ты кто такой будешь?

- А по-всякому видно, что ты - чужак. А меня в этих местах каждый знает, Шишка Осянник я. Не ваша это земля.

- Ишь, раскомандовался! Блох из бороды выведи сперва, а потом болтай про землю. Что мы добыли, то наше. Не согласен – приди и возьми. Хотя куда тебе? Ты, видимо, только с блохами и горазд воевать. Не обделался, когда от нас убегал? Хочешь, совет? - Андрей напряг память, припоминая кое-что из местных обычаев. - Остриги себе бороду да под задницу подложи, чтоб в следующий раз портки не менять.

Первым засмеялся Спиц и захлопал в ладоши, остальные ему вторили.

- Цего?! – заголосил разбойник, вызвав новый приступ смеха.

- Того, я тебе…

- А-а-а! - Лизка, её крик, но совсем не радостный.

Казаков вылетел из укрытия, как гильза из экстрактора. Лизы не было видно, зато на другом конце лагеря, со стороны оврага, поднялся силуэт.

«Мать твою! Как ребёнка обвели...»

Силуэт как поднялся, так и улетел обратно - с болтом в башке. Кто стрелял, Андрей даже не видел, сути это не меняло.

- Влад, Спиц, держитесь здесь, - крикнул он и попетлял зигзагом навстречу врагам.

Зигзагом, потому что на лагерь опять посыпались стрелы.

Чувства Андрея обострились до предела. В левой руке он держал арбалет, в правой копьё, которое долгое время служило ему только лыжной палкой.

Разбойники возникли как из-под земли. Вышли из-за угла шалаша, двое (возможно, ещё один уже внутри), прикрывают друг друга щитами, наступать не торопятся. Зато один вздымает руку с зажатым копьём, а второй тщательно прикрывает образовавшийся просвет в строю. На него-то Андрея и направляет арбалет.

Бонг! С тяжёлым звуком распрямляется тетива. Прикрывающего разбойника сносит. Прямо на второго. Из-за этого бросок выходит скверным. Андрей пригибается, легко пропуская копьё над головой, бросает своё.

Эх! Попал куда целил, в ближнюю ногу, но злодей, как учуял, опустил щит чуть ниже. Копьё ударило в него и застряло.

Андрей бросается к нему, выхватывая топор, дергает древко копья на себя. Бесполезно - увязло крепко. Тогда Казаков толкает копьё от себя, одновременно нанося удар сверху.